"КОНЕЦ ФИЛЬМА не писают в лифте"

"АИФ 'Молодой'", №18 2001 г.

автор: Заира Озова












Желтоглазые музыканты из "Конца фильма" далеко НЕ так молоды и наивны, как МОЖЕТ показаться неискушенному слушателю. Ведь отцы-основатели коллектива ЕВГЕНИЙ ФЕКЛИСТОВ и Владимир Джумков уже много ЛЕТ играют в различных СОВМЕСТНЫХ проектах, хотя хиты про некурящую ТЕЗКУ Элис и ночи ОДИНОЧЕСТВА продуцируют НЕ
так давно. Да и альбом их новый - "САУНДТРЕКИ" - выходит буквально на днях. ТЕМ НЕ МЕНЕЕ в их биографии уже затерялись Крайне примечательные факты: Володя, мало того что знаком с К Занусси и Джулией Ормонд, так ЕЩЕ и умудрился сняться в ФИЛЬМЕ Питера Гринэуэя "Дитя Макона", правда, в ЭПИЗОДИЧЕСКОЙ роли. МОЖЕТ, поэтому и назвали музыканты СВОЕ ДЕТИЩЕ "Конец фильма", что ИНТЕРЕСНЫЕ СЪЕМКИ уже закончились?

- "Конец фильма" звучит как-то пессимистично, грустно...

Женя Феклистов: Конец фильма и начало жизни - это приблизительно одно и то же. Просто "Конец фильма" - это последняя надпись, которую человек видит, выходя из кинотеатра на белый свет. То есть кино - это мертвая реальность, в отличие от жизни. И еще: "Конец фильма" не является таким сочетанием, которое переспрашивают по телефону. Когда-то очень давно мы назывались "Пинатель вола", так все спрашивали: "Как-как вы называетесь?.."

- Большинство групп из бывших союзных республик стараются вылезти за счет национального фольклорного колорита. У вас такого желания не возникает?

Мы не являемся эстонцами. И, в принципе, эстонцы не смешиваются с русскими, это две отдельные, достаточно замкнутые диаспоры с различным менталитетом.

- У вас сохранилось что-нибудь от их менталитета?

- Да, сохранилось... Например, по приезде в Россию не возникла привычка писать в лифтах - это из-за эстонской ментальности. А что касается творчества, то я написал две песни на эстонском языке. Они созданы на таком контрасте цоевского текста: героический и медитативный одновременно, и это звучит по-эстонски достаточно смешно. И это песни для русских, которые понимают эстонский язык.

- Сейчас в русском роке существует разделение между "монстрами" и "молодой шпаной". Куда бы вы сами себя могли определить?

- Мы уже шпана на пенсии. И подростки изрядного возраста. (Смеется.)

- Раньше рок-звезды пели о каких-то глобальных проблемах, а сейчас пошли какие-то легкомысленные тексты.

- На самом деле я не согласен, что то. что мы делаем, принципиально отличается от того, что делали до нас. Сейчас все достойное делается достаточно несерьезно, во всяком случае по подаче. Раньше же группы были сделаны с серьезным выражением лица. В мире много ханжества, лицемерия и ограниченности. С этим можно мириться, можно становиться на сторону хама и ханжи, а можно это высмеивать, Вот мы и высмеиваем, тем самым уже как-то от них отличаясь. Глупость больше всего боится быть высмеянной, и смех - мощное оружие против невежества.

- У вас выходит альбом "Саундтреки", вы в тяжелой ротации на радио, вас пригласили на МАКСИДРОМ... Есть ли закономерная эйфория?

- На самом деле это такое эфемерное благополучие, кажущееся со стороны. Мы пока на себе не почувствовали, что в нашей жизни что-то капитально изменилось и появилось что-то такое, от чего могла бы чувствоваться эйфория. Вот если на меня кинется толпа женщин и растопчет, я перед смертью почувствую, что произошел перебор популярности. А пока я не чувствую, что я чем-то отличаюсь от других людей. Мы не меняемся - меняется отношение к нам.

- Насколько ты на сцене отличаешься от себя в жизни?

- Очень сильно отличаюсь, потому что на сцене я концентрируюсь для какой-то определенной задачи, это психологическая борьба, и никогда не знаешь, выступишь ты отлично или провалишься. Самый большой кайф, когда все идет против тебя, а ты выходишь на сцену и чувствуешь, что вступление цепляет людей в зале. Вот это большое удовольствие.

- У вас есть песня "Я дам тебе все". "Все" - это что? Что вы можете предложить?

- Вам нужен полный прайс-лист? (Улыбается.) Я не знаю, что конкретно вам нужно, но вы это у нас найдете.